Том 1. Произведения 1926-1937 - Страница 18

гусь до этого молчал
только черепом качал
тут увидел он — пора
тронул клювом до пера
добрым басом произнёс
у меня не клюв а нос
слушал я как кипяток
слов мучительный поток
колоссальный этот спор
стало тяжко как топор
я дрожу и вижу мир
оказался лишь кумир
мира нет и нет овец
я не жив и не пловец

Мы (говорим)

слышим голос мрачной птицы
слышим веские слова
боги боги удалиться
захотела голова
как нам быть без булавы
как нам быть без головы

Боги

звёзды смотрят свысока
на большого рысака
мысли звёзд ясны просты
вот тарелка чистоты
то ли будет впереди
выньте душу из груди
прибежал конец для чувства
начинается искусство

Жених

странно боги как же так
где рука а где рога
ведь на мне надет пиджак
я желаю пирога
вот красавица Татьяна
так как дочка капитана
я желаю с Таней быть
с ней минуты проводить

Боги

нет минут

Мы (говорим)

вы не будьте боги строги
не хотим сидеть в остроге
мы желаем пить коньяк
он для нас большой маньяк

Ровесник

еду еду на коне
страшно страшно страшно мне
я везу с собой окно
но в окне моём темно
я несу большую пасть
мне она не даст упасть
всё же грустно стало мне
на таинственном коне
очертания стоят
а на них бегущий яд
твёрдый стриженый лишай
ну предметы не плошай
соберитесь в тёмном зале
как святые предсказали
но ответило светло
где крапивное село
и сказало помело
то село на нет свело
все боятся подойти
блещет море на пути
муха ветхая летит
и крылами молотит
начинается закат
бледен среден и богат
птица гусь в зелёной шляпе
ищет веточек на лапе
ни кровинки на кольце
ни соринки на лице
оживает и поёт
нашатырь туманный пьёт

3 января 1929

Всё

Я. А. Заболоцкому

я выхожу из кабака
там мёртвый труп везут пока
то труп жены моей родной
вон там за гробовой стеной
я горько плачу страшно злюсь
о гроб главою колочусь
и вынимаю потроха
чтоб показать что в них уха
в слезах свидетели идут
и благодетели поют
змеёю песенка несётся
собачка на углу трясётся
стоит слепой городовой
над позлащённой мостовой
и подслащённая толпа
лениво ходит у столба
выходит рыжий генерал
глядит в очках на потроха
когда я скажет умирал
во мне была одна труха
одно колечко два сморчка
извозчик поглядел с торчка
и усмехнувшись произнёс
возьмём покойницу за нос
давайте выколем ей лоб
и по щекам её хлоп хлоп
махнув хлыстом сказал кобыла
андреевна меня любила
восходит светлый комиссар
как яблок над людьми
как мирновременный корсар
имея вид семи
а я стою и наблюдаю
тяжко страшно голодаю
берёт покойника за грудки
кричит забудьте эти шутки
когда здесь девушка лежит
во всех рыданье дребезжит
а вы хохочите лентяй
однако кто-то был слюнтяй
священник вышел на помост
и почесавши сзади хвост
сказал ребята вы с ума сошли
она давно сама скончалась
пошли ребята вон пошли
а песня к небу быстро мчалась
о Боже говорит он Боже
прими создание Твоё
пусть без костей без мышц без кожи
оно как прежде заживёт
о Боже говорит он правый
во имя Русския Державы

тут начал драться генерал
с извозчиком больным
извозчик плакал и играл
и слал привет родным

взошёл на дерево буржуй
оттуда посмотрел
при виде разных белый струй
он молча вдруг сгорел
и только вьётся здесь дымок
да не спеша растёт домок

я выхожу из кабака
там мёртвый труп везут пока
интересуюсь я спросить
кто приказал нам долго жить
кто именно лежит в коробке
подобно гвоздику иль кнопке
и слышу голос с небеси
мона… монашенку спроси

монашка ясная скажите
кто здесь бесчувственный лежит
кто это больше уж не житель
уж больше не поляк не жид
и не голландец не испанец
и не худой американец
вздохнула бедная монашка
«без лести вам скажу, канашка,
сей мёртвый труп была она
княгиня Маня Щепина

в своём вертепе и легко и славно
жила княгиня Марья Николавна
она лицо имела как виденье
имела в жизни не одно рожденье.
Отец и мать. Отца зовут Тарас.
её рождали сорок тысяч раз
она жила она любила моду
она любила тучные цветы
вот как-то скушав много мёду
она легла на край тахты
и говорит скорей мамаша
скорей придите мне помочь
в моём желудке простокваша
мне плохо, плохо. Мать и дочь.
Дрожала мать крутя фуражкой
над бедной дочкою своей
а дочка скрючившись барашком
кричала будто соловей:
мне больно мама я одна
а в животе моём Двина
её животик был как холм
высок и очень туп
ко лбу её прилип хохол
она сказала: скоро труп
меня заменит здесь
и труп холодный и большой
уж не попросит есть
затем что он сплошной